Дата:	3 августа 2022 года
Место:	Casa Echeveria, Sac Be, Плайя-дель-Кармен, штат Кинтана-Роо, Мексика
Вещество:	аяуаска в виде отвара чакруны и лианы аяуаски
Метод:	перорально
Действующие лица: я и Маша, моя жена Иван, курандеро (знахарь, работающий с энтеогенами) Шани, помощница Ивана Луис, помощник Ивана Никита, помощник Ивана Момо, помощник Ивана остальные участники церемонии

На этот раз церемония была назначена снова на среду и в том же замке Echeveria, как и в прошлый раз. Иван написал нам заранее в WhatsApp и пригласил на церемонию, я изначально был против, потому что на 1 августа мы с Машей планировали регистрацию брака. Но Маша настояла, сказав, что эта церемония для неё очень важна, в связи с чем мы договорились первого числа просто расписаться, а отмечание перенести на потом, на дни после аяуаски, когда необязательно будет сидеть на диете. Так мы и поступили. В течение пяти дней перед регистрацией мы с утра до ночи бегали по городу, решая разные вопросы и делая покупки для предстоящего бракосочетания; первого числа расписались, и к моменту церемонии аяуаски чувствовали себя уже сильно уставшими.

В день церемонии мы вышли из дома заранее и рядом с домом поймали таксиста, объяснили ему, куда ехать, он озвучил цену в 250 песо, так дёшево нас ещё никогда не возили. Мы доехали до входа, я сказал таксисту проезжать через проходную Sac Be, но он спросил, сколько там нужно будет проехать внутри до конечной точки, услышав, что там всего километр, сказал, что цена будет выше на 200 песо. Я был готов выйти и идти пешком, но Маша была против тащиться километр по жаре с сумками, поэтому мы поехали внутрь Sac Be, заплатив в итоге таксисту 450 песо. Рядом со входом стоял мужик с велосипедом, он отправился впереди нас, показывая дорогу; когда мы доехали до места, выяснилось, что там ещё никого нет. Велосипедист открыл дверь, и мы зашли туда, начав раскладывать вещи и фотографировать пока ещё пустой замок. В замке два этажа: первый (местами высотой в два этажа) — общий зал, на втором две спальни, плюс выход на крышу с двумя палапами.

Мы хотели выйти на крышу, но дверь никак не открывалась, мы спустились внутрь. Скоро приехали Луис с какой-то девушкой, поприветствовали нас. Я посетовал, что мы не можем открыть дверь на крышу, Луис посоветовал толкать сильнее, мы попробовали ещё раз — безрезультатно. Луис пошёл искать дрова для костра, и сообщил нам, что здесь рядом, помимо того сенота, который мы уже видели, есть ещё один сенот побольше размером, и объяснил, как туда пройти. Мы с Машей пошли на поиски этого сенота, он оказался где-то в пяти минутах ходьбы:

Я уж подумал искупаться, но полотенца не было, а ждать, пока я высохну, я не захотел, и мы поспешили обратно в замок. Через какое-то время приехал Иван и поприветствовал нас, мы же сообщили ему радостную новость и похвастали кольцами. Памелы с ним в этот раз не было. Мы все сообща перетащили тяжёлый стол, чтобы освободить место для Ивана, и сели на свои места. Люди постепенно приезжали, приехала Шани, приехали Момо и Никита с Наташей, зал заполнялся ковриками для йоги и матрацами, Шани даже попросила нас подвинуться, чтобы посадить рядом с нами друга, с которым она приехала. Через какое-то время Иван объявил церемонию рапэ, которую будут проводить Луис и Момо, и предложил всем переместиться на улицу, сказав, что эта церемония опциональна, но очень рекомендуется. Считается, что рапэ настраивает тело и дух на нужную волну, прочищает энергетические каналы и оттопыривает чакры.

Да, кстати, примерно за неделю до церемонии мы заказали рапэ с доставкой у одного курандеро из Мехико и применяли его дома, рапэ оказалось весьма ядрёным. Поэтому, когда мы оба прошли церемонию у Момо, практически ничего не почувствовали — возможно, из-за возникшей толерантности, возможно, из-за другого, не такого ядрёного, состава. После этого мы, оттопыренные, отошли в сторону и стали наблюдать за другими участниками церемонии, снова шутя про то, кому там вдул огромный негр с длинным инструментом (в смысле, трубкой для рапэ). Какой-то женщине после рапэ стало очень дурно, она не могла толком ни стоять, ни идти, видимо, давление. Её отвели к ступенькам замка, усадили, затем уложили — по моим ощущениям, она пришла в себя, да и то не окончательно, где-то через полчаса. Затем все переместились в зал, где Иван начал проводить инструктаж; одним из последних приехал какой-то мужик со своими детьми, совсем маленькой девочкой и пацаном лет тринадцати. Пацан тоже вознамерился испить вина мёртвых, да.

Иван провёл стандартный инструктаж, по возможности не вопить, другим людям не мешать, ведёрко со струганиной ставить сбоку от себя, иначе пнёте. Если становится тяжело, нужно сделать глубокий вдох, тем самым сбросив заморачивающие тебя мысли. В джунгли не убегать, с церемонии досрочно не уходить (даже если эффекта не чувствуешь, т.к. может накрыть в дороге), если нужна помощь — дать знать. Церемония делится на три части: сначала каждый пьёт обязательный первый шот, затем час тишины, после чего Иван поёт классические индейские икарос. Вторая часть — открывается окно, когда каждый может взять себе ещё шот и ещё, но с интервалом в час, эту часть он называет Sound Healing, это и в действительности так, ощущаешь, как тебя исцеляет музыка. Третья часть начинается, когда закрывается окно, никто больше не пьёт аяуаску, все слушают радостные песни. Вообще по моим личным ощущениям церемонии с одним только Иваном несут в себе какой-то более распиздяйско-демократичный дух, что ли; но в то же время я не скажу, что Памела какая-то строгая или пристально следит за исполнением правил. Затем Иван дал всем пять минут на туалет и никотин, после чего снова всех собрал в зале для открытия церемонии.

Madrecita Ayahuasquita Chacrunita, Иван снова благодарит аяуаску, Пачамаму и все духовные и мистические силы, церемония объявляется открытой. На этот раз снова была ayahuasca cielo, которая работает на высоких вибрациях и дарит счастье. Оказывается, аяуасок бывает много разных, бывает ayahuasca blanca, ayahuasca negra и ayahuasca roja, какая-то для мистическо-религиозных целей, какая-то просто очень мощная, в общем, каждая для своей цели. В центр поставили фигуру из трёх свечей, напоминающую хуй; я смотрел на этот хуй и увидел странный эффект: по краям зрения вовсю начались триптаминовые визуалы. Я проморгался, визуалы не пропали, вот это надо же, ещё до непосредственного приёма аяуаски, отлично вообще. Иван выпил свой шот первым, затем фасилиаторы, затем попарно подходили люди, сидящие справа и слева от Ивана. Я выпил свой шот, вернулся на своё место, лёг на спину и стал ожидать эффекта.

Первый шот, как я понял, для меня всегда ознакомительный, подготовка к основной работе, которая начинается после второго шота. Где-то через сорок минут я почувствовал знакомое покалывание в конечностях, а затем и во всём теле — DMT начинает поступать в кровь. Снова координатная сетка 3D-ландшафта без текстуры, затем рисующиеся вертикально, как бы гуашью, разноцветные линии. Затем линии раздвинулись, как занавеска, и начались типичные для меня визуальные эффекты: линии из бисера, ленты с раскадровкой, витражи и иным образом сегментированные ленты. Я лежал на спине и постоянно пытался медитировать, концентрироваться: в прошлый раз это помогло мне не блевать, в этот раз концентрироваться получалось с переменным успехом, но тошнота была слабой и её стало возможно сдержать.

После первой чашки я раньше всегда блевал, после чего эффекты сильно теряли в яркости и интенсивности; в этот же раз я сумел перетерпеть, но эффекты всё равно абсолютно так же стали тусклее и слабее, приглашая выпить вторую чашку. Что ещё было крайне нехарактерным для этого раза, так это то, что я практически перестал париться по поводу всего. Меня не отвлекали ни блюющие люди, ни ходящие по залу фасилиаторы; я не думал по поводу каждого своего действия, насколько оно допустимо в контексте и как оно выглядит со стороны, проще говоря, я полностью перестал ебать себе мозг и просто был на своей волне. Памела верно заметила, что наш мозг тот ещё контрол-фрик, которому до всего есть дело, и я раньше постоянно ощущал этот эффект, говоря мозгу «отъебись» и «потом», но в этот раз в этом не было совершенно никакой нужды. Я услышал, как Иван готовится к открытию окна, и сел на край матраца — в этот же момент на меня накатила тошнота невиданной силы, я не стал сопротивляться и взял ведро, куда и сделал все свои дела. Впрочем, в моём организме было уже достаточно DMT, эффекты потом снова то усиливались, то слабели, как волна.

Иван объявил об открытии окна, и я одним из первых пошёл за следующим шотом. Иван наливал шот, я смотрел и понимал, что стоит мне только поднести аяуаску ко рту, как меня обязательно стошнит ещё раз. Я спросил, можно ли мне хлебнуть немного agua florida, т.е. воды с эфирными маслами цитрусовых, так как в прошлый раз мне это помогло забить вкус и унять тошноту. Иван разрешил, я хлебнул, да не рассчитал и хлебнул слишком много, от чего началась сильная изжога. Зато аяуаску выпил почти без рвотных позывов, отдал стопку Ивану и пошёл покурить.

На улице было довольно много народу, кто-то сидел у костра, кто-то лежал у костра, кто-то плясал. С триптаминовыми визуалами джунгли вокруг выглядели, как волшебный лес. Мне было очень хорошо, хотелось одновременно танцевать, летать, и, конечно же, трахаться. Я покурил и пошёл обратно в замок, на выходе из замке стояла Маша, улыбалась и чувствовала себя отлично. Я лёг на своё место и стал ожидать усиления эффектов, про себя отметив, как же хорошо, что эффекты приходят по расписанию, в связи с чем можно легко определять график походов в уборную и курения. Но аяуаска — женщина, причём женщина с характером, порой изменчивым и непостоянным, в общем, на этот раз эффекты пришли раньше на двадцать минут. В этот раз у меня снова получилось сконцентрироваться, я медитировал, голова снова раскрылась на самом верху, но ощущения, как будто туда что-то запихивают, не было. Затем я увидел большое количество струящихся папирусных лент, исписанных красочными египетскими иероглифами, увидел Машу в образе то ли Клеопатры, то ли ещё какой-то етитской царицы, понял, что заключили брак мы вовремя, в нужное время и в нужном месте, и начинается новый жизненный этап для нас обоих, качественно новый. Затем я растворился во всех этих египетских мотивах, испытав какое-то неземное счастье и снова потеряв ощущение своего эго, и в таком состоянии я находился крайне долго, по моим ощущениям (на самом деле прошло где-то минут десять). Несмотря на то, что меня не тошнило, эффекты немного убавили интенсивность, и я пошёл покурить на улицу.

На улице было ещё более красиво. Я смотрел на небо, на звёзды, на окружающие меня пальмы и лианы, и понимал, что я абсолютно счастлив находиться здесь и сейчас, в Мексике, в этих прекрасных джунглях, с этими классными людьми. Магия была разлита везде, струилась по веткам, листьям и стенам замка, я ощущал единство и взаимосвязь всего живого, казалось, что все вокруг чувствуют одно и то же. High up there with thy hiss, that’s where all the magick is… Счастье переполняло меня, оно не было тем скоротечным и сменяющимся чувством пустоты счастьем, которое наступает, когда прекращаются страдания и желания удовлетворены; оно не было пелевинской красотой, обещающей невозможное; нет же, я сам стал этим безграничным счастьем, а не смотрел на него и не ловил его за хвост. Какой-то мекс попросил у меня сигарету, я дал и пошёл обратно в замок.

Было уже в районе двенадцати ночи, когда я пошёл к Ивану за третьей чашкой. Шани попросила меня подойти чуть попозже, после её песни. Я дождался окончания песни, подошёл повторно, Иван мне говорит: «чувак, ты же двадцать минут назад пил шот», а я ему в ответ: «нет, я всё отмечаю по наручным часам, последний раз пил в…», на этом мой испанский закончился, английский, впрочем, тоже, да и русский не сказать, чтобы вспоминался. Подумав полминуты, как-то сумел сказать: «… ten fourty». Иван спросил, полную ли чашку я хочу или же половину, я попросил половину, так как меня ещё сильно тошнило. Я выпил аяуаску, разведённую водой, и вернулся на своё место.

Всё время, когда я лежал, я постоянно пытался концентрироваться на дыхании, чтобы медитировать. Получалось с переменным успехом, даже если получалось, через какое-то время я всё равно сбивался, не мог удержать это состояние. Попробовал тянуть «ом» про себя, это помогло. Момент наступления эффектов от третьей чашки я пропустил, периодически ловя волны усиления интенсивности. В какой-то момент лежать на спине снова стало тяжело из-за прогиба в позвоночнике, и мне пришла в голову гениальная идея: а что, если прогиб вызван чрезмерно напряжёнными мышцами спины, а я попытаюсь их расслабить? Я сконцентрировался, ощутил сознанием нужные мышцы, попросил аяуаску, чтобы она дала мне технику, и она показала мне, как именно нужно расслаблять мышцы на выдохе, чем я и стал заниматься. Концентрировался и пытался я довольно долго по субъективным ощущениям, что-то, видимо, всё же получилось расслабить, потому что лежать на спине стало проще. Полностью прогиб я не исправил, но получил дыхательное упражнение, которое, я думаю, следует практиковать и дальше — хуже от него точно не станет.

Маша тем временем снова оправдывала звание королевы бэд-трипов, лежала, стонала и постоянно меняла положение. На мои вопросы, как она себя чувствует, отвечала: «ой, жесть». Как она объяснит впоследствии, она переживала ощущение влияния какой-то настолько мощной силы, которую невозможно было вывезти, даже опираясь на весь предыдущий опыт. Но, тем не менее, несмотря на всю жесть, она получила определённые ключи, как действовать дальше. Поблевать ей не удалось даже с помощью двух пальцев, потому что появилось ощущение сильного спазма гортани. Маша перепугалась, что сейчас двинет коней, и оставила эту затею; соответственно, аяуаска продолжила в ней плескаться и пиздить её не по-детски. Я предложил ей взятый с собой «Энтеросгель», чтобы абсорбировать остатки медицины в организме, Маша согласилась и выпила.

Я снова пошёл покурить, на улице ко мне подошёл тот же самый мекс стрельнуть сигарету. Стрельнул, закурил, смотрит на небо, улыбается и говорит мне:

— La lluvia!
— No hay… el cielo está despejado.
— No, la lluvia de las ilusiones.

Я тоже посмотрел на небо и увидел этот красивый эффект, о котором говорил мексиканец — какой-то магический дождь из визуалов, даже, скорее, нечто среднее между дождём и звездопадом. Мы покурили, Иван тем временем объявил церемонию рапэ и я пошёл обратно в замок. Я прошёл рапэ у Луиса, он сделал всё грамотно, мне окончательно прочистило мозг. Затем я кое-как притащил Машу на рапэ к Момо, она всё время забывала, куда нужно идти и что нужно делать, но в итоге и ей сделали рапэ. Затем Иван стал играть финальные песни, мы с Машей тоже встали и стали танцевать, как готы из «Южного Парка». Рядом с нами в стиле «пригнись, я танцую» плясала девушка, постоянно рискуя нас зашибить, а мы уворачивались, что довольно тяжело делать, когда тебя вялит и штормит.

Иван закрыл церемонию, на этот раз без стандартных камланий с табачным дымом из трубки. Поблагодарил аяуаску, все силы небесные и не очень. В зал внесли фрукты, мы с Машей перекусили бананами, потом я схватил какой-то непонятный фрукт, это оказался манго… Блядь, я в жизни не ел настолько вкусного манго со множеством вкусовых оттенков, даже увлёкся немного, забыв о том, что есть и другие участники, и все из них после диеты. К Маше подошёл Никита, спросил, как дела, Маша сказала: «с ума сойти», Никита в ответ рассмеялся, говорит: «и так у тебя каждый раз», потом отметил, что Маша крепкая. Я подошёл к Шани, попросил её забрать нас в город до такси, она согласилась, мы собрались и поехали.

И картинка напоследок: